Тоталитарное обаяние

Международная конференция «Монументальность и архитектура», которая прошла в Петербурге, — первая наша попытка разобраться в отношении к архитектуре периода тоталитарных режимов.

Осмыслить феномен этих колоссальных творений (к примеру, Дома Советов в Петербурге или мемориала в долине Павших под Мадридом) — отталкивающих и притягательных одновременно — пытаются во всех странах, в том или ином виде переживших диктатуру. По крайней мере, в Италии, Германии и России, где есть много не только политических, но и стилевых аналогий.

Конференцию организовали Смольный институт свободных искусств и наук СПбГУ и секция «Реконструкция зданий и приспособление памятников архитектуры» Союза архитекторов. Ее участники не ставили целью проследить прямое заимствование, хотя строй колонн-пилястров римского палаццо Дельи Уфицци (квартал Эур) вполне узнаваем в архитектуре петербургского Финляндского вокзала или ТЮЗа. Вопрос современного использования памятников той эпохи тоже неоднозначен.

Так, в Петербурге с легкостью снесли стадион им. Кирова, хотя идеологической подоплеки под этим не было: мало кто связывал это едва ли не главное творение Александра Никольского с программными установками власти на оздоровление нации. В отличие от Италии, где старый стадион времен дуче с беговыми дорожками и фигурами атлетов прекрасно сосуществует с современной футбольной ареной. В зданиях той эпохи размещаются банки, университеты и другие службы.

Другое дело — в Германии. Скажем, в Нюрнберге от полного разрушения чудом спасены бывший Дворец партийных съездов (своеобразный Колизей 1930-х годов) и поле Цепеллинов.

Трибуны поля ветшают, Дворцу с его колоссальными площадями с трудом удается подыскивать арендаторов. Правда, пристроенный к нему Музей истории национал-социалистической партии Германии (иначе говоря, фашистской) несколько лет назад признали одной из лучших в Европе реконструкций исторических зданий. Хотя неподдельный интерес эта архитектура в Германии вызывает лишь у специалистов да особо продвинутых туристов — рядовые законопослушные немцы опасаются открыто рассуждать на эту тему и уж тем более хвалить циклопические творения.

Но идеология таких построек во всех тоталитарных странах была схожей: создание новых империй с собственным архитектурным языком.

Чем же они интересны сегодня? На этот вопрос отвечают некоторые участники конференции.

Рита ДЖУЛИАНИ,
профессор университета (Рим):

– Всякая новая империя всегда повторяет римский образец. Этим объясняется любовь к таким символам, как Триумфальные арки, обелиски, гигантские скульптуры, Колизей. Неслучайно Муссолини отметил свои победы парадом солдат у арки Константина, а Гитлер взятие Парижа — маршем по Елисейским Полям под Триумфальной аркой. С имперской идеей связаны и сталинские высотки в Москве — это своеобразные вавилонские башни, стремление поспорить с небесами.

Иван ЧЕЧОТ,
доцент Смольного института свободных искусств СПб ГУ:

– На самом деле Советский Союз был псевдоимперией, только очень ограниченный круг воспринимал эту игру всерьез. И эти арки, фонтаны — лишь маски той эпохи. Чего же мы хотим сегодня, изучая наследие той поры? Новых огромных арок, бесконечных колонн, нескончаемых проспектов? Возможно. Но только для того, чтобы на задворках этих декораций вести свою маленькую человеческую жизнь.

Олег ЯВЕЙН,
профессор МАРХИ:

– Сложился стереотип, что архитектуру тоталитарной эпохи создавали зодчие, которые полностью разделяли государственную идеологию. Это не так. В России в ту пору проектировали мастера, далекие от советских идеалов. И тем не менее даже в рамках государственных тоталитарных программ — к примеру, по развитию спорта и отдыха — появлялись замечательные произведения. В частности, стадион на Крестовском острове — первый стадион в мире, представляющий собой не специально построенное здание, а холм. Кстати, это лишь часть грандиозного проекта-утопии по созданию на Крестовском города-парка, своеобразной модели мира.

Владимир ЛИСОВСКИЙ,
профессор Академии художеств:

– Мне не нравится термин «утопия» в отношении проектов того времени: все зависит от воли и денег. Все они вполне реалистичны и могли быть реализованы. Я бы сказал, что главная черта архитектуры той эпохи — напыщенность и ложная многозначительность. Правда, в проекте стадиона Никольского этого нет.

Источник: ИИЦ "Недвижимость Петербурга"